Черная сотня. Историческая энциклопедия - адриан (демидович александр андреевич)

На съезде он был избран председателем секции «Об участии в предстоящих выборах в Государственную Думу». Одновременно архим. Адриан активно сотрудничал с Патриотическим обществом молодежи «Двуглавый Орел». С 1911 он регулярно помещал статьи в печатном издании Общества одноименного названия. Особенно активной его публицистическая деятельность стала в период расследования убийства Андрюши Ющинского. Он неустанно обличал «передовое общество» за отступничество от Церкви: «В силу такой ясности и силы, очевидности решения Святой Церковью вопроса о существовании ритуальных убийств можно задать такой вопрос: что же творится, что сделалось с той частью русского общества, которое отвергает ритуальные убийства и убийство Андрюши Ющинского считает “провокацией” союзников, желающих якобы учинить погром жидам?! Что сделалось с “русскими” людьми, что они наперекор даже самим жидам, свидетельствующим, что ритуальные убийства в жидовстве были и есть, отрицают эти убийства?» Очень много шума наделало его выступление в торжественном собрании общества «Двуглавый Орел» 20 апреля 1912, в котором он подверг резкой критике действия полиции. Эта речь была опубликована 29 апреля в № 70 «Двуглавого Орла» под заглавием «Что можно сказать в защиту полиции». Архим. Адриан заявил: «В своем стремлении погубить Россию враги ее тайные успешно насаждают в русском народе понятия атеистические и террористически-коммунистические, подрывают национальное самолюбие и честолюбие, извращают политические, монархические понятия. А уж после этого развращения духовного, народ, одурманенный несбыточными обещаниями всяких удовольствий жизни, сам идет по наклонной плоскости от преступлений к преступлениям. Тогда-то и начинается непосильный, можно сказать, труд полиции, обязанной вести борьбу с преступным миром, со всевозможного рода нарушениями норм общественной жизни... Монархисты не берут на себя задачи заменять собой полицию. Они, по долгу верноподданническому, все направляют к тому, чтобы внутренняя охрана России от внутренних врагов ее, особенно от жидов, была построена надлежащим образом, но ведь не во власти же монархистов находится возможность коренной реорганизации несчастнейшей русской полиции, влачащей позорно жалкое существование материальное. Развращаемая и развращенная взяточничеством сознательным, санкционированным и нуждою жизни и предложением бессовестного жида-обывателя и, особенно безмолвно многозначительным одобрением высшего начальства... несчастная русская полиция стала на Руси совершенно на иной путь, чем каким должна идти во имя охраны внутренней жизни России... Полиция, как охрана бытовой стороны жизни России немедленно должна быть преобразована так, чтобы служба по полиции была не только обеспеченнее, но даже и почетнее, чем служба в бездействующей в мирное время армии». Обвинения чинов полиции во взяточничестве, а властей в покровительстве им не остались не замеченными. В одном из полицейских донесений говорилось, что в публикации архимандрита Адриана «действия чинов полиции Империи выставляются в тенденциозно-неправильном освещении, вызывающим враждебное отношение читателей к агентам Правительства и колеблющим престиж власти». В результате, в 1913 он был вынужден покинуть Киев и перебрался в Симферополь. Уже как уполномоченный Таврического губернского и Симферопольского городского отделов СРН архим. Адриан принимал участие в Нижегородском совещании (Всероссийское монархическое совещание в Нижнем Новгороде уполномоченных правых организаций 26–29 нояб. 1915). На Совещании он выступал с речью, в которой передал приветствие участникам Совещания от имени еп. Никона (Бессонова). Был избран одним из почетных членов Совещания, кстати, наряду с Нижегородским губернатором А. Ф. Гирсом, который, как это ни парадоксально, принимал жесткие меры против его деятельности, когда был Киевским губернатором. На Совещании архим. Адриан был избран также председателем национальной секции, а после панихиды по Козьме Минину, которую служил еп. Нижегородский Иоаким (Левитский), произнес слово, обращенное к монархистам. В начале 1916, по сведениям начальника Таврического ГЖУ, он — ректор Таврической ДС, член правления Таврического отдела Русского Собрания. 5 марта 1917 в соборе Симферополя произнес очередную проповедь монархического характера, за что подвергся репрессиям, правящий архиерей архиеп. Димитрий (кн. Абашидзе) возбудил ходатайство о его удалении в другую епархию. Дальнейшая судьба не известна.

Соч.: Жизнеописание иеросхимонаха Николая, духовника Киево-Печерской Успенской Лавры. Киев, 1900; Открытое письмо председателю Главного Совета СРН А. И. Дубровину. Киев, 1907; Историческое торжество (Открытие памятника Кочубею и Искре по случаю 200-летия со дня их казни). Киев, 1911; Памяти Кочубея и Искры, героев объединения Руси православной, Киевской и Московской. Киев, 1911; Святой равноапостольный князь Владимир. Исторический очерк. Симферополь, 1915.

Лит.: Двуглавый орел. 1912. № 70; Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году (Материалы и архивные документы по истории Русской Православной Церкви) / Сост., автор предисл. и коммент. М. А. Бабкин. М., 2006. Арх.: ЦГИА. Ф. 127, Оп. 790. Д. 172; ЦГИАУ. Ф. 274. Оп. 4. Д. 209.